Независимость Курдистана и Каталонии: игра без правил, а правила — без игры

Станислав Тарасов, 3 октября 2017, 11:19 — REGNUM

Стремительно развивающиеся два сюжета: референдумы о независимости в Иракском Курдистане и в Каталонии — ставят ряд острых вопросов, касающихся принципов формирования нового миропорядка. Один из них, возможно, самый главный: можно ли считать эти референдумы результатом хаотичных социально-экономических и геополитических процессов или речь нужно вести о набирающем силу тренде глобальной фрагментации существующей мировой системы? Может быть, местный (региональный) национализм — это только инструмент, позволяющий мобилизовать общество для решения проблемы коллективного действия? И тогда истоки сепаратизма следует искать прежде всего в качестве государственного управления, а целью отделения видеть повышение благосостояния граждан?

В широком контексте иракский и каталонский сюжеты по разным причинам объединяет одно: демонстрация собственной идентичности и выставление слабости и нелегитимности традиционного общенационального центра. Не случайно существует версия, что Эрбиль через референдум пытается выстроить принципиально новые отношения во взаимодействиях с Багдадом, как и Барселона с Мадридом. В Иракском Курдистане, как и в Каталонии, существует общая проблема расширения полномочий региона в сфере финансов, экономического развития. Это первое. Второе. Мирные кампании, которые проходили в Эрбиле и в Барселоне в соответствии с прописанным в Уставе ООН универсальным правом на самоопределение, вызывают резкое отторжение центра. Но могли бы Багдад и Мадрид сдержать сепаратизм посредством децентрализации в системе управления страной? Наверное, да, могли бы.

При этом референдум в Иракском Курдистане вписывается в тенденцию уже проходящей фрагментации государств на Ближнем Востоке. Референдум в Каталонии только потенциально может выйти за пределы Испании, подогревая в Европе пребывающие в латентном состоянии очаги сепаратизма. Референдум в Иракском Курдистане многие государства региона, в частности, Турция, объясняют «результатом воздействия главным образом внешних игроков». В Испании премьер-министр Рахой пытается представить движение за независимость Каталонии как часть подъема в странах Европы правого национализма, ксенофобии и популизма. Тем не менее, как независимость Иракского Курдистана означает развал Ирака, точно так же независимость Каталонии серьезно подрывает территориальное единство Испании.

И именно последнее выводит на аналогию с процессами, которые стали происходить после развала СССР на постсоветском пространстве, где Азербайджан, Грузия, Молдавия и Украина, добившись независимости от Москвы, сами начали превращаться в «микроимперии» со своим провинциальным национализмом, стремлением навязать свою идеологию, память и язык этническому меньшинству. Появился дискурс деления на «своих» и «чужих» и противопоставления их. «Общенациональный» национализм стал причиной стимулирования сепаратизма меньшинств, средством мобилизации общества для решения проблемы коллективного действия. Следовательно, истоки сепаратизма на постсоветском пространстве следует искать в недовольстве качеством государственного управления микро-империй, когда стало очевидно, что существующие проблемы невозможно преодолеть сменой действующего правительства в центре и даже возможными конституционными изменения.

Утерявшие контроль над частью своих территорий постсоветские государства не пошли по пути широких демократических преобразований, повышения статуса и политического представительства меньшинств, что создавало бы реальные шансы на разрешения противоречий. Все это вылилось в авторитарные способы, даже силовые, урегулирования межнациональных конфликтов. В итоге в Азербайджане разыгрывается тюркская националистическая карта для укрепления собственной легитимности без учета интересов армян Нагорного Карабаха. Аналогичные процессы происходили и происходят в Грузии, Молдавии и Украине, где насаждение национального дискурса происходит за счет внедрения в массовое сознание мифов — примитивных схем противопоставления «своих» и «чужих», хотя все эти страны мечтают о интеграции по европейскому образцу.

Понимание причин сепаратизма имеет прямое отношение к поиску путей урегулирования конфликтов. Прецедент с кавказской войной августа 2008 года привел к признанию Россией независимости Абхазии и Южной Осетии. Нагорно-карабахский конфликт — самый старый на постсоветском пространстве — кровоточит. Апрельская война 2016 года, вопреки хотелкам Баку, укрепила позиции Нагорно-Карабахской республики в стремлении к независимости. Теперь Иракский Курдистан оказывается под прессингом, появляется угроза внешнего вторжения — со стороны Турции прежде всего. Если подобное произойдет, то Анкара выступит в роли сильнейшего катализатора стремления иракских курдов к реальной независимости.

Появились сообщения и о том, что Мадрид начал стягивать в Барселону дополнительных подразделений гражданской гвардии и национальной полиции. Столица заявляет, что в случае, если каталонские власти попытаются объявить независимость, будет приведена в действие статья 155 Конституции Испании, согласно которой Каталонию лишат автономии и на всей ее территории введут прямое правление из центра, вплоть до ввода войск. То есть старые проблемы пытаются опять решать старыми способами и приемами. Получится ли? Прежняя эпоха все же уходит.