Каждый демократ просыпается каждое утро, зная, когда заканчивается его срок полномочий. Каждый диктатор должен просыпаться, зная, что сегодняшний день может стать для него последним. Никто не знает, как и когда закончится правление Реджепа Тайипа Эрдогана в Турции. Арест его вероятного соперника в 2023 году делает переход к демократии маловероятным. Переворот также маловероятен, а турки слишком напуганы, чтобы восстать. Скорее всего, рак толстой кишки может наконец забрать его, или пуля убийцы, пишет Майкл Рубин в своей статье для National Interest.
«Как бы ни закончился режим Эрдогана, его кончина неизбежна. Партия справедливости и развития (ПСР) переживет своего основателя не более чем на год или два. За исключением Народно-республиканской партии (НРП) Мустафы Кемаля Ататюрка, ни одна политическая партия, основанная или захваченная харизматическим лидером, не пережила смерть своего лидера. ПСР уже разваливается, поскольку Эрдоган все чаще отдает предпочтение семье, а не партии.
Что туркам нужно спланировать, так это то, как они возместят ущерб, нанесенный Эрдоганом. О некоторых делах они знают, но гораздо больше остается скрытым за пузырем молчания, оставленным Эрдоганом, выпотрошившим когда-то живые турецкие СМИ. Из области фантастики думать, что со смертью Эрдогана Турция просто вернется к прежнему статус-кво. В конце концов, два десятилетия пребывания Эрдогана у власти позволили ему сформировать целое поколение. Более 30 миллионов турок прошли школу по программе Эрдогана. Он преобразовал бюрократию и превратил армию из оплота секуляризма в двигатель исламизма.
Вот проблемы, с которыми турки должны столкнуться на следующий день после смещения или смерти Эрдогана.
«Де-Эрдоганизация»
Во-первых, будет ли чистка? Одним из наиболее спорных шагов после вторжения в Ирак в 2003 году было решение продолжить де-баасификацию. Партия Баас была инструментом, с помощью которого президент Ирака Саддам Хусейн стремился контролировать общество и обеспечивать свою власть. Продвижение по строгой иерархии требовало испытаний преданности и морального компромисса, хотя награда за верность могла быть большой. Сторонники де-баасификации утверждали, что чистка была необходима как по практическим, так и по моральным причинам, чтобы помешать старой гвардии баасистов подорвать восстановление изнутри и предоставить возможности для тех, кто не пошел на моральные компромиссы в погоне за властью и деньгами. Оппоненты утверждали, что кооптация баасистов лучше, чем оставлять их вне системы. В конечном итоге власти США и Ирака пришли к выводу об устранении четырех высших уровней партии, что затронуло примерно 40 000 иракцев из общего числа членов партии в 2 миллиона человек. Однако некоторые иракские политики пошли еще дальше, чтобы поставить на колени политических соперников.
Необходимо провести параллельную дискуссию в отношении Турции. Сохранят ли члены ПСР свои позиции, или их коррупция и злоупотребление властью лишат их права в постэрдогановском будущем? Учитывая связь между функционерами ПСР и такими группами, как «Хайат Тахрир аш-Шам», связанных с «Аль-Каидой», «Исламским государством» или военизированной группировкой SADAT, может ли чистка привести к мятежу или волне террора?
Очищение от бюрократии
Даже если постэрдогановское правительство не проведет деэрдоганизацию, как это правительство изменит бюрократию и систему образования? До Эрдогана поступление в лучшие университеты Турции и бюрократия были меритократией, основанной на результатах экзаменов. Эрдоган наградил выпускников Имама Хатипа (Турецкая религиозная семинария) надбавкой, чтобы завысить их баллы по сравнению с теми, кто посещает светские средние школы и университеты, и, когда этого было недостаточно, создал механизм собеседования, чтобы подтолкнуть исламистов к вершине. Сохранят ли эти неквалифицированные бюрократы свои должности, или им придется проходить повторную проверку? То же самое относится и к учителям. Сохранят ли свои позиции те, кто нанят для «воспитания религиозного поколения»?
Освобождение политзаключенных
Эрдоган превзошел лидеров переворота, которых он когда-то критиковал, масштабом и дерзостью арестов. Около 100 000 турок находятся в тюрьмах за предполагаемое соучастие в перевороте 2016 года, происхождение которого вызывает больше вопросов, чем ответов. Многие из задержанных являются предполагаемыми последователями изгнанного теолога Фетхуллы Гюлена, которого Эрдоган когда-то принимал как союзника, пока ему нужны были финансовые или политические сети Гюлена.
Кроме того, целью являются многие курды. В то время как он обвинял многих в членстве в Рабочей партии Курдистана (РПК), Эрдоган преследовал большинство из них за противодействие его этническому и религиозному шовинизму.
Другие томятся в тюрьмах, потому что слишком много времени провели в НАТО или получили западное образование. Стремление арестовать таких политических соперников, как Селахаттин Демирташ и Экрем Имамоглу, показывает, что Эрдоган — тонкокожий деспот, который понимает, что не может выиграть честные дебаты и потерял поддержку народа. В первый день постэрдогановской эпохи ворота тюрьмы должны быть открыты, а все политические заключенные освобождены.
Конституция
Эрдоган укрепил свою авторитарную власть над нацией, изменив конституцию. Турки должны спросить себя, достаточно ли им диктатуры и хотят ли они восстановить систему сдержек и противовесов. После того, как президент Франклин Делано Рузвельт выиграл четыре беспрецедентных срока, американцы обеих партий забеспокоились, что его подвиг заложит основу для будущей диктатуры. В ответ Конгресс в 1947 году принял поправку к конституции, ограничивающую президентский срок двумя сроками. Эта Двадцать вторая поправка вступила в силу четыре года спустя, когда Миннесота стала тридцать шестым штатом, ратифицировавшим ее. Сразу же после смерти или свержения Эрдогана туркам нужно будет решить судьбу своей нынешней конституции: возможно, они могут вернуться к конституции 1982 года без некоторых или всех поправок 2017 года. Как минимум, они могли бы внести поправки в свою конституцию, добавив ограничение на количество сроков полномочий, чтобы ни один диктатор не пришел к власти после Эрдогана.
Пенсии
Сопутствующим вопросом станет выплата пенсий. Эрдоган превратил пенсии в оружие, чтобы разорить политических противников. Многие офицеры, патриотически служившие своей стране, сейчас живут в нищете, их жены и дети остаются без средств к существованию.
Сделает ли постэрдогановское турецкое правительство то же самое с функционерами ПСР и теми в турецком Генеральном штабе, которые сегодня служат политической партии больше, чем своей стране? Точно так же будет ли постэрдогановское правительство полностью и с процентами восстанавливать отмененные пенсии?
Конфискация и реституция
Эрдоган разрушил жизни ложными налоговыми залогами, проверками и штрафами, чтобы обанкротить политических оппонентов или заставить их продать компании, собственность и средства массовой информации. Сохранятся ли эти изъятия и распродажи? Или пострадавшие от Эрдогана и его прихвостней бизнесмены вернут прежнее имущество? Установить право собственности на спорное имущество будет непросто. Если совет директоров выступает в качестве холдингового агента, каковы будут его состав и временные рамки?
Обратная сторона вопроса о конфискации заключается в том, будет ли новое правительство конфисковывать имущество, принадлежащее Эрдогану, его семье и деловым партнерам. С одной стороны, в этом был бы элемент справедливости, и, возможно, необходимо восстановить турецкий средний класс, учитывая, как Эрдоган стремился монополизировать ключевые отрасли, такие как строительство. С другой стороны, это увековечивает цикл мести, существовавший еще до Эрдогана. Смежным вопросом будет реституция. Эрдоган разрушил жизни ложными обвинениями. Будут ли заключенные или члены семей убитых в тюрьме иметь право на реституцию? Если да, то откуда?
Истина и примирение
Все эти факторы также указывают на необходимость создания Комиссии правды и примирения. Хотя комиссия Южной Африки после апартеида наиболее известна, таких организаций было более трех десятков в странах от Южной Кореи до Сьерра-Леоне, от Чили до Канады. Комиссия по установлению истины и примирению могла бы охватить большую роль в Турции, решая такие вопросы, как происхождение переворота, судебная коррупция и взяточничество для расширения прав и возможностей ПСР, а также обеспечение безопасности.
Другие темы могут также включать помощь, оказываемую турецкой разведывательной службой Исламскому государству и другим базирующимся в Сирии террористам, а также теракты под ложным флагом в Анкаре и Стамбуле. Журналисты могли бы создать специальный форум, чтобы признать давление, под которым они действовали, и, в некоторых случаях, награды, которые они получили за повторение лжи Эрдогана.
Могила Эрдогана
Если Эрдоган умрет при исполнении служебных обязанностей, перед новым турецким правительством встанет вопрос, как его похоронить. Ататюрк и его преемник Исмет Инону покоятся в мавзолее в центре Анкары. Многие другие президенты и премьер-министры похоронены на различных кладбищах в Анкаре, Стамбуле, Испарте или Бурсе.
Однако не каждый лидер покоится с миромю В то время как иракское правительство похоронило Саддама за пределами Тикрита в его родной деревне, ходят слухи, что ополченцы скрылись с его телом. Мохаммад Реза Шах, последний иранский шах, похоронен в Египте. Тело его отца Реза Шаха было недавно обнаружено в безымянной могиле недалеко от Тегерана.
Новый режим может оставить могилу Эрдогана без опознавательных знаков, чтобы не допустить, чтобы она стала местом паломничества, или просто защитить ее от тех, кто захочет излить свою враждебность на его могиле.
Внешняя политика
Не каждое решение, которое должно принять новое турецкое руководство, будет внутренним. Эрдоган коренным образом перестроил внешнюю политику Турции, переориентировав Турцию с демократий Европы на отвергающие режимы Ближнего Востока и ревизионистские страны Южной Америки и Евразии. Часто Эрдоган разжигает антиамериканизм, чтобы апеллировать к темным силам турецкого заговора и ксенофобии. Потребуется время, прежде чем международное сообщество воспримет Турцию как партнера, а не как изгоя, но новое руководство может сигнализировать о резком разрыве с уникальным брендом бандитизма Эрдогана, уладив дела с жертвами нападения Шеридан Серкл в Вашингтоне, округ Колумбия.
Новый лидер может также отменить открытие Вароши и перестать настаивать на решении Кипра о создании двух государств. Необходимо положить конец ложным морским притязаниям, пролетам и реваншистским притязаниям на соседние государственные территории.
Эрдоган — самый влиятельный лидер Турции со времен Ататюрка, но день его расплаты близок. В то время как Эрдоган может запугать турок, турки не будут больше подчиняться десятилетиям дальнейшей диктатуры. Вместо того, чтобы пытаться превзойти Эрдогана в плане ксенофобии, паранойи и недовольства, будущее Турции зависит от готовности турок всего спектра сказать хватит и обратиться к задаче восстановления Турции на ее демократическом пути. Настало время планировать, поскольку перемены могут произойти раньше, чем ожидает большинство турок».
